Ахейцы и другие греческие племена селились в долинах среди гор, ставших естественной защитой и границей поселений. С их вершин открывался широкий обзор всей прилегающей территории, а также моря, откуда всегда можно было ожидать пиратского нападения. Поэтому складывается не целостное государство, а отдельные полисы, куда входили административный центр с крепостным укреплением (акрополем) и окрестные крестьянские поселения. Полис легче защищать, им проще управлять, но одновременно полисы были разобщены, они постоянно соперничали и враждовали друг с другом. Все это ложилось в основу развития особого менталитета полисного человека с его азартом соревновательности и воинственности. Поэтому, говоря о культуре Греции, всегда приходится уточнять, о народе какого полиса идет речь: о беотийцах, лидийцах, спартанцах или афинянах.
Еще в период архаики сформировались особая полисная форма управления и уклад жизни. Долгое время у власти были аристократы (греч. aristos “лучший”+ kratos “власть”), получившие со времен распада общинного строя влияние, собственность, а потом и землю. Но постепенно бразды правления перешли к тиранам (этрусск. tiran “господин”, “госпожа”) - выбранным из среды народа правителям, вершившим свою власть единолично. Были, конечно, и такие полисы, где власть принадлежала группе богатых или наиболее значительных людей - олигархов (греч. oligos “немногие” + arche “власть”). Своеобразный характер носила монархия Спарты. Там были два царя, власть которых ограничивалась наблюдательным органом - эфоратом (греч. ephoroi “наблюдатель”).
Но все-таки постепенно, шаг за шагом во многих полисах и прежде всего в Афи нах возникает величайшее изобретение греческой античности - демократия (VI век до н. э.).
Перевод этого слова известен - “власть народа”. Однако при всех достижениях государственности власть никогда не могла принадлежать всему народу целиком - это было возможно лишь в первобытном обществе, основанном на кровнородственных связях. В Греции же, как в любом государстве, кровное родство не влияло на отношения людей, населявших полис. О равенстве также не могло быть речи. Власть принадлежала только “гражданам” полиса, а среди них первоначально выделялись две категории людей: “были благородные, потомки первых поселенцев страны, членов кланов... Эти благородные, они же и богатые одновременно, обрабатывали землю большей частью сами с членами своего “дома” . Кроме них, были другие свободные граждане города, мелкие собственники земли, ремесленники, которые “всегда были на волосок от рабства, являясь обладателями только своих рук” [там же, с. 142].
Пока Греция не знала денег, люди жили в условиях натурального хозяйства и обмена, хотя уже делались попытки этот обмен упорядочить. Мерой стоимости выступали волы. Об этом говорится у Гомера в “Илиаде”: на одного из героев, Главка, Зевс наслал временное помешательство, и
Он Диомеду герою доспех золотой свой на медный,
Во сто ценимый тельцов, обменял на стоящий девять.
Там же упоминаются медные и железные бруски, служившие для расплаты:
Остальное вино пышнокудрые дети ахейцев
Все покупали, платя кто железом, кто яркою медью,
Кто же бычачьими шкурами, кто и самими быками
Или рабами - людьми...
Железо и медь иногда имели форму прута, их сначала называли вертелами , позже - оболом, а горсть оболов - драхмой. Но это еще не деньги в их прямом виде: настоящие деньги должны иметь на себе государственную печать, гарантирующую их вес и чистоту.
Впервые деньги появились в малоазийской части Греции, в Лидии (VII век до н. э.). Их изготовляли из металла, который называли электроном. Это было золото, смешанное с серебром: добывавшееся у реки Пактол золото содержало от 25 до 95 % примеси серебра.
Деньги изменили отношения между людьми в обществе: возникло торговое сословие, появились ростовщики, получающие прибыль из самих денег, а с этим - и возможность накапливать состояние, не подверженное порче, как другие продукты труда. Следом появляется долговое рабство, а затем начинаются гражданские войны, выходом из кровавого драматизма которых стало возникновение демократии, достигшей своего расцвета в Афинах уже в период классики.
У истоков демократии в Афинах стоял Солон, которого можно считать основателем политической культуры, поскольку его реформы были направлены на создание в Афинах общества гуманизма и справедливости. Конечно, это был гуманизм античности, во многом не совпадающий с современными представлениями, но шаг вперед, который сделал Солон, не сравним с самыми просвещенными и мудрыми утопиями Востока. Греческий историк Плутарх (ок. 45-ок. 127) писал: “...Когда его (Солона) спросили, самые ли лучшие законы он дал афинянам, он ответил: “Да, самые лучшие из тех, которые они могли принять”. Сам же Солон сказал о себе: “Я принуждение с законом сочетал!” . По свидетельству того же Плутарха, “там, где дело обстояло вполне хорошо, он не применял врачевания и не вводил ничего нового из опасения, что, “если в государстве перевернуть все вверх дном, то у него не хватит сил поставить все на место и упорядочить наилучшим образом” [там же].
Солон начал реформы в 594 году до н. э. с отмены долгового рабства, запретив давать взаймы под залог людей. Этот закон стал основой будущего права во всей Аттике, центром которой являлись Афины. Кроме того, он ввел закон, позволяющий делить имущество после смерти отца семейства (это положило начало дроблению крупной собственности и попытке уравнять людей в обществе). При Солоне закончилась власть “благородных” аристократов: к участию в управлении стали допускаться и те, кто находился на самой низкой ступени среди свободных. Главное место в полисе еще занимали богатые люди, но на них лежали и самые тяжкие обязанности. Об этом подробно упоминает Плутарх: “Солон ввел оценку имущества граждан. Тех, кто производил в совокупности пятьсот мер продуктов, как сухих, так и жидких, он поставил первыми и назвал их “пентакосиомедимнами” (т.е. пятисотниками.- А. Б.); вторыми поставил тех, кто мог содержать лошадь и производить триста мер; этих назвали “принадлежащими к всадникам” (или гиппеями.- А. Б.); “зевгитами” были названы люди третьего ценза, у которых было двести мер тех и других продуктов вместе. Все остальные назывались “фетами”; им он не позволил исполнять никакой должности; они участвовали в управлении лишь тем, что могли присутствовать в народном собрании и быть “судьями” . Вот как определялся тот или иной ценз: те кто получал 500 медимнов зерна (1 медимн = 52,5 литра) или столько же метретов (1 метрет = 39 литрам) оливкового масла, относились к первому классу, зевгиты должны были обладать упряжкой из двух волов и тяжелым вооружением, феты же были ремесленниками. Занимать высокие посты в государстве могли только первые три категории (пятисотники, всадники, зевгиты), феты же участвовали в народном собрании и суде.
Сердцем греческой культуры, средоточием ее лучших достижений, “Элладой Эллад” были Афины в период расцвета демократии.
Основу полисной демократии составляли земельные собственники, обладающие правом голоса. После гражданских войн и реформ Солона все большая часть свободных обретает это право, но все-таки в управлении участвовали немногие: только 28% взрослого мужского населения могли голосовать, причем только те, кто владел землей и достиг 20-летнего возраста. Переселенцы из других областей - метеки, занимавшиеся ремеслом и торговлей, были лишены политических прав: они считались свободными, постоянно жили в Афинах, но не имели гражданства. Избранным мог стать мужчина, достигший 30-летнего возраста и удовлетворяющий всем названным требованиям. Рабы же вообще не воспринимались как люди, их считали говорящими орудиями труда даже такие крупные ученые, как Аристотель.
Совершенно бесправны были и женщины, поскольку не обладали земельной собственностью. Они не участвовали в делах своих мужей почти не появлялись на пирах и празднествах, должны были ходить по улице с закрытым лицом и проводили свою жизнь на геникее (женской половине дома), занимаясь домашним хозяйством и воспитанием детей.
Главным органом управления в полисе было общее собрание. “Общие собрания созывались до 40 раз в году; они вызывали живейший интерес афинян и порой происходили очень бурно” . В остальное время руководство осуществлял сначала, во времена Солона Совет четырехсот, затем Совет пятисот. Для управления наиболее ответственными сторонами афинской жизни, например, финансами, религиозными обрядами, командованием войсками отдельно избирались архонты (греч. “регент”). Они должны были выдержать специальный экзамен, дававший им право на эту должность. Остальные члены Совета избирались по жребию, а чтобы не было искушения злоупотребить властью, “закон запрещал повторно избирать одного человека на ту же самую должность” .
Стать членом Совета считалось делом почетным, угодным богам Избранные в него лица носили миртовые венки, имели особые места на всех празднествах и собраниях, на период своего избрания освобождались от военной службы. Оказаться же тем, кто не оправдал надежд, оскандалился, было позором. За некоторые проступки виновных подвергали остракизму (греч. ostrakon “черепок”) - осуждению на десятилетнее изгнание. Решение об этом принималось так: каждый, обладавший правом голоса, писал на глиняном черепке имя человека, по его мнению, опасного для народа, и тот, чье имя встречалось чаще, изгонялся.
Особенности общественной организации греческого общества повлияли на обычаи, традиции, нормы морали и даже на искусство. Некоторые европейские теоретики (К. Леви-Строс, например) считают, что поведение человека можно определять по его основной мотивации - это может быть “культура стыда” или “культура вины”. “Культура вины”, характерная более для христианства, обращена к “голосу совести”, то есть к внутреннему суду над собой, тогда как “культура стыда” ориентирована на оценку поведения человека извне, членами той или иной социальной группы. В этом случае “в качестве основных мотивов поведения... выступают подражание лучшим (тем, кто считается лучшим) и соперничество. ...Чувство внутренней греховности было чуждо грекам. Но им было в высшей степени присуще чувство стыда перед согражданами. ...Боязнь стыда, страх показаться глупым или смешным принадлежали к числу важнейших мотивов, определявших поведение древнего грека в обществе. Другой стороной этого было стремление к первенству, к тому, чтобы стать лучшим среди многих” .
Это объясняет и спортивные традиции греков, многие из которых имели культовый характер. Олимпийские игры, посвященные Зевсу, впервые состоялись в 776 году до н. э. С этого времени каждые четыре года прекращались военные конфликты и со всей Эллады собирались те, кто мог во славу Зевса и своего полиса продемонстрировать силу, ловкость и талант, утвердить физические достоинства человека - аретэ - и получить их публичное признание. Участниками и зрителями могли быть только свободные греки, полноправные граждане, не запятнанные пролитием чьей-либо крови. Олимпийские игры включали атлетические и конные соревнования, состязания вестников и трубачей. После взрослых мужчин соревновались мальчики. Выступали также ученые и люди искусства, и хотя им не присуждались победы, они имели великолепную возможность познакомить со своими творениями тысячи людей, а их слава становилась достоянием всей Эллады. Победа на Олимпийских играх считалась победой полиса, а не отдельного человека. Победитель становился героем, его венчали лавровым венком или венком из ветвей оливы, чествовали как человека, которому покровительствует Зевс, в особых случаях на родине ему сооружали памятник. Для греков это было большой честью и служило подтверждением их значимости для общества. Даже известные философы, такие, как Сократ и Платон, участвовали и одерживали победы в разных соревнованиях на Олимпийских играх.
Дух соревновательности царил также в области науки, риторики и политики и даже на общих собраниях. Любой член полиса, участвовавший в обсуждении общественных проблем, мог высказать свое мнение и даже склонить голосующих на свою сторону, повлиять на решение, состязаясь с другими в красноречии и ораторском мастерстве, которому обучались у софистов (греч. sophos “мудрый”). Для этого оратор должен был обладать любовью “к красивому слову, пространной и пышной речи, изобилующей разнообразными эпитетами, метафорами, сравнениями” , а также уметь логически мыслить и аргументированно излагать мысли, опровергая доводы противников.
Главное значение придавалось судебным речам. Греческий суд был так же публичен, как и вся общественная жизнь. В Греции не существовало института прокуроров: обвинителем мог выступать любой человек, а защитником был сам обвиняемый: “выступая перед судьями, он стремился не столько убедить их в своей невиновности, сколько разжалобить, привлечь их симпатии на свою сторону” . Историк и теоретик риторики эпохи эллинизма Дионисий Галикарнасский (I век до н. э.) писал: “Когда судьи и обвинители - одни и те же лица, необходимо проливать обильные слезы и произносить тысячи жалоб, чтобы быть с благожелательностью выслушанным” [там же].
В это же время вырабатываются правила создания и произнесения речей. Один из известных ораторов-софистов, Горгий (485- 380 до н. э.) советовал ораторам: “Серьезные доводы противника опровергай шуткой, шутки - серьезностью”. Он выработал особые приемы речи: повторы, симметрично построенные фразы, особый ритм. Вот пример, который не только демонстрирует красоту речи древнего оратора, но и подтверждает представление об особом менталитете афинского гражданина - стремлении к славе: “Славой служит городу смелость, телу - красота, духу - разумность, речи приводимой - правдивость; все обратное этому - лишь бесславие” . Великий политический деятель и оратор Демосфен (384-322 до н. э.) сделал каждое свое выступление необыкновенно живым, поскольку он использовал не только логику и правила построения речи, но и интонации, мимику, жестикуляцию, чем производил на слушателей сильное впечатление.
Все особенности отношений между людьми греческого полиса воспитывали особое чувство патриотизма, которое никогда не было показным,- об этом говорят ораторы, это чувствует каждый эллин, об этом пишут поэты:
И достохвально и славно для мужа за родину биться,
Биться за малых детей, за молодую жену
С ворогом злым. Смерть тогда лишь наступит, когда нам на долю
Мойры еенапрядут...
Пусть же с подъятым копьем
Каждый стремится вперед и щитом свою грудь прикрывает,
Мощную духом, едва жаркий завяжется бой!
(Каллин, VII в. до н. э.)
Доля прекрасная - пасть в передних рядах ополченья,
Родину-мать от врагов обороняя в бою;
Край же покинуть родной, тебя вскормивший и хлеба
У незнакомых просить - наигорчайший удел.
(Тиртей, VII в. до н. э.)
Так писали в период архаики, а в эпоху расцвета греческой культуры эти мотивы стали главным смыслом отношений каждого эллина со своим полисом; позором покрывал себя тот, в ком не было любви, почтения и гордости за свою родину. Эти качества греков не были случайным проявлением характера. Общество сознательно и самыми разными способами развивало и укрепляло их в своих гражданах.
В каждой культуре существует какая-либо основа для сохранения основных общественных ценностей, поддержания традиций: религия, ритуалы, моральные нормы, система образования.
В Афинах практически все свободные граждане были грамотны, даже женщины обучались в начальной школе чтению, письму и счету. Образование было трехступенчатым. Сначала шестилетние дети в сопровождении домашнего раба - педагога (букв. “ведущий ребенка”) ходили к учителю, а после занятий получали от своего педагога небольшое количество лакомств. Изучали три предмета: грамматику, куда входили чтение, письмо и счет, музыку - учились играть на кифаре (род лиры) - и гимнастику. Учебников не было, читали главным образом тексты Гомера, а писать учились по прорисям - прорезанным в пластинках в виде трафарета изображениям букв, которые обводились острой палочкой на восковом покрытии дощечки для письма. Когда рука привыкала делать нужные движения, трафарет убирали.
Отроки поступали в гимнасии (спортивные школы) для физического совершенствования и воспитания мужества, позднее в них ввели другие обязательные предметы - “мусические” искусства (их покровителем считался Аполлон Мусагет и музы): “они включали знание различных видов поэзии, музыкальной теории, умение играть на музыкальных инструментах (кифаре, лире, флейте) и, наконец, танец, обычно сопровождаемый пением (хорея)” . Греки считали, что человека, не понимающего музыку, нельзя брать в ряды воинов, поскольку он может предать, ему нельзя доверить раненного в бою или воспитание ребенка, так как он не умеет сопереживать и сочувствовать.
Высшее образование, начиная с V века до н. э., можно было получить у софистов, преподававших риторику, а позднее - философию. Для греков главным было не обладание разнообразными сведениями о мире, а гармоническое сочетание физического и духовного начал.
Греческая культура была преимущественно мужской культурой. Это происходило не из-за того, что постоянные войны ставили в центр внимания мужчину и воина; не потому, что в народном собрании участвовали только мужчины, но, в основном, потому, что собственностью с давних времен владели лишь мужчины, так как еще древнейшие племена ахейцев имели патриархальную организацию общества. Всегда и везде главным героем был мужчина, и все искусство прославляло образ гражданина, героя, воина.
Плутарх был сыном Аристобула, который сам был биографом и философом. Родился около 46 г. н.э. в городе Херонея (Беотия). В 66-67, Плутарх изучал математику и философию в Афинах под руководством философа Аммониуса. Общественная деятельность позже привела его на некоторое время в Рим, где он читал лекции по философии, завел много друзей, и возможно даже был лично знаком с императороми Траяном и Адрианом. В Судском лексиконе (греческий словарь, датируемый около 1000 г. н.э.) сообщается, что Траян пожаловал Плутарху должность экс-консула. Этот факт возможно отвечает действительности, хотя по вероятно недостоверному свидетельству церковного историка IV столетия Эвсебия, Адриан назначил Плутарха губернатором Греции. Дельфийские записи показывают, что он имел римское гражданство; его номен (имя семейства) Местрий, внесомненно было заимствовано у его друга Луция Местрия Флоруса, который был римским консулом.Плутарх много путешествовал, посетил центральную Грецию, Спарту, Коринф, Сарды и Александрию, однако его постоянным местом жительства была Херонея, где он исполнял не только обязанности главного судьи, но и другие руководящие должности, а также руководил школой с широким учебным планом, в которой преподавалась философия, а особенное внимание уделялось этике. Плутарх поддерживал тесные связи с Афинской Академией (он имел афинское гражданство) и с Дельфами, которым начиная с около 95 г. он посвятил свою жизнь; по всей вероятности это было вызвано интересом Траяна к опять начавшем входить в моду дельфийскому оракулу. Точных сведений о его семье нет. В "Consolatio" Плутарх упоминает свою жену Тимоксену, сообщает, что их дочь умерла в детстве и упоминает четырех своих сыновей, из которых по крайней мере два дожили до совершеннолетия.
Литературное наследие Плутарха огромно. Только в так называемом каталоге Ламприаса содержится 227 названий его произведений. Список работ Плутарха возможно составил его сын, но и при этом он не включает всего, что написал Плутарх.
Популярность Плутарху принесли прежде всего "Параллельные жизнеописания". Это произведение было посвящено другу императора Траяна Соссиусу Сенецио, который упомянут в жизнеописаниях Демосфена , Тесея и Диона. Плутарх ставил перед собой цель возбудить взаимный интерес между греками и римлянами. Описывая благородные свершения и характеры, "Параллельные жизнеописания" должы были служить моделью взаимоуважения греков и римлян.
Первая сравнительная характеристика "Эпаминонд и Сципион" и, возможно написанные Плутархом введение и посвящение, до наших дней, увы, не дошли. Но план Плутарха ясен и без утерянного введения к книге. Плутарх написал биографии знаменитых греков и римлян, живших в разных эпохах, и свел их в пары используя схожесть характера и карьеры, сопровождая сравнительной характеристикой. Совершенно очевидно, что "Жизнеописания" были скомпонованы Плутархом в дошедшем до нас виде в более поздние годы, а первоначально представляли собой сравнительные жизнеописания только лишь знаменитых греков. Этот вывод напрашивается из-за хронологии биографий знаменитых греков, которые стоят первыми по-порядку в парах с римлянами. Всего до нас дошло 22 сравнительных жизнеописания, причем одно из них представляет сдвоенную сравнительную характеристику "Агиса и Клеомена " с "Грацци" и четыре отдельных биографии Артаксеркса, Арата, Гальба и Озо.
"Жизнеописания" Плутарха поражают читателя глубиной произведенных автором исследований. Плутарх переработал много источников, и, хотя он непосредственно не ссылается на них, очевидно что их изучение, исследование и осмысление заняло у него много лет. Написание биографий знаменитых римлян давалось Плутарху гораздо труднее, так как он в несовершенстве владел латинским языком, который начал изучать на склоне лет.
Общую схему биографий можно описать следующим образом - описание рождение героя, особенности характера в юности, описание зрелой жизни и обстоятельства смерти; в каждом разделе автор рассматривает действия героев с этической точки зрения.
Плутарх никогда не утверждал, что является историком, а считал, что написание биографий - это отдельный жанр. Его целью было заставить читателя восхищаться героическими поступками героев, и никогда Плутарх не скрывал собственных симпатий - особенно теплыми словами Плутарх описывает высказывания и действия спартанских царей и полководцев, и особенно ядовитые и несправедливые слова использует автор говоря о греческом историке (V век до н.э.) Геродоте , возможно из-за того, что тот преувеличивал роль Афин и приуменьшил роль его родной Беотии.
Дошедшие до нас работы Плутарха по этике, религии, физике, политике и литературе сведены в сборник и известны под именем "Моралия" (или "Этика"), в котором собраны более 60 эссе написанных в основном в форме диалогов и диатриб (обличительных речей). Автор составил этот сборник из кратких высказываний сказаных в частных беседах в кругу семьи Плутарха; дата и повод по которому высказывался автор обычно не указываются. Диатрибы, представляли собой незамысловатые и энергичные краткие речи, которые были в моде благодаря влиянию трагикомических работ сатирика III века до н.э. Мениппуса. "Моралия" имеет огромную литературную ценность еще и благодаря частым цитатам греческих поэтов и драматургов, в особенности Эврипида.
Трактаты посвященные политическим вопросам имеют особенную ценность. "Политические наставления" показывают какое огромное значение тогда придавалось политике в Греции; в трактате "Должен ли Человек заниматься политикой, когда стар" Плутарх советует своему другу Эофану продолжать общественную деятельность в Афинах. Идеи стоицизма проявляются в небольшом произведении "К неграмотному правителю" и отдельными рассуждениями в "Философы беседуют только с принцами".
Интерес Плутарха к истории религии и античности можно увидеть в группе восхитительных эссе, в раннем "Демон Сократа" и трех более поздних работ посвященных Дельфам, "Крушение оракулов" в котором он обьясняет падение интереса к оракулу, уменьшением населения, "Ответы пифии" в которых он стремится возродить веру в оракула. Написанные в одно с ними время "Изис и Озириз" выдержаны в мистических тонах. "Веселые вопросы" (девять книг) и "Греческие и Римские вопросы" вобрали в себя обширные познания в античной истории.
Среди наиболее ценных работ можно выделить долгое время вызывавшие сомнения в авторстве "Утехи Апполона", "Жизнеописания десяти ораторов", "Судьба", "Краткие изречения царей и полководцев", "Краткие высказывания спартанцев","Пословицы Александрийцев".
Неувядаемое обаяние и популярность Плутарха вызвана в значительной степени такой трактовкой описываемых событий в которых он просто игнорировал упоминание спорности некоторых исторических фактов. Он писал легко и непринужденно, с юмором. Хотя его произведения многословны, но они очень легки для восприятия. Философия Плутарха эклектична, с заимствованиями стоицизма, пифагорианства, но в основном базировалась на платонизме. Больше всего его интересовала этика, особенно в последние свои года он развивал мистическое направление этики; он участвовал в мистериях посвященных культу Диониса, и, как платоник верил в бессмертие души. Плутарх считал греческую культуру непревзойденной и верил в прогрессивность и хорошие намерения Римской Империи.
Однако нередко можно слышать и скептическое отношение к правдивости "Жизнеописаний" Плутарха. Составителю этого веб-сайта, как-то довелось услышать такое высказывание современного историка: "Врет, как Плутарх!"
Плутарх из Херонеи (др.-греч. Πλούταρχος) (ок. 45 - ок. 127). Древнегреческий философ, биограф, моралист.
Плутарх происходил из состоятельной семьи, проживавшей в небольшом городе Херонее в Беотии, (известном по знаменитой битве 338 г. до н. э.).
В молодости в Афинах Плутарх изучал математику, риторику и философию, последнюю главным образом у платоника Аммония. В дальнейшем значительное влияние на философские взгляды Плутарха оказали перипатетики и стоики. Сам он считал себя платоником, но на самом деле был скорее эклектиком, причём в философии его интересовало главным образом её практическое приложение. Ещё в молодые годы Плутарх вместе с братом Ламприем и учителем Аммонием посетил Дельфы, где всё ещё сохранялся пришедший в упадок культ Аполлона. Это путешествие оказало серьёзное влияние на жизнь и литературную деятельность Плутарха.
Вскоре после возвращения из Афин в Херонею Плутарх получил от городской общины какое-то поручение к римскому проконсулу провинции Ахайя и успешно выполнил его. В дальнейшем он верно служил своему городу, занимая общественные должности. Обучая собственных сыновей, Плутарх собирал в своём доме молодёжь и создал своего рода частную академию, в которой играл роль наставника и лектора.
Плутарх был хорошо известен современникам и как общественный деятель, и как философ. Он многократно бывал в Риме и других местах Италии, имел учеников, занятия с которыми вёл на греческом языке (латынь он начал изучать лишь «на склоне лет»).
В Риме Плутарх встретился с неопифагорейцами, а также завязал дружбу со многими выдающимися людьми. Среди них были Арулен Рустик, Луций Местрий Флор (соратник императора Веспасиана), Квинт Сосий Сенецион (личный друг императора Траяна). Римские друзья оказали Плутарху ценнейшие услуги. Став чисто формально членом рода Местриев (в соответствии с римской юридической практикой), Плутарх получил римское гражданство и новое имя - Местрий Плутарх. Благодаря Сенекиону он стал самым влиятельным человеком своей провинции: император Траян запретил наместнику Ахайи проводить какие-либо мероприятия без предварительного согласования с Плутархом. Впоследствии это распоряжение Траяна было подтверждено его преемником Адрианом.
На пятидесятом году жизни Плутарх стал жрецом Храма Аполлона в Дельфах. Пытаясь вернуть святилищу и оракулу былое значение, он заслужил глубокое уважение амфиктионов, которые воздвигли ему статую.
Плутарх не был оригинальным писателем. В основном он собирал и обрабатывал то, что другие, более оригинальные писатели и мыслители написали до него. Но в обработке Плутарха целая традиция, отмеченная знаком его личности, обрела новый облик. Именно в таком виде она влияла в течение многих веков на европейскую мысль и литературу.
Как видно из каталога некоего Ламприя, предполагаемого ученика Плутарха, он оставил после себя около 210 сочинений. Значительная их часть благополучно дошла до нашего времени. По традиции, идущей ещё от издателей эпохи Возрождения, сочинения эти делятся на две основные группы: философско-публицистические, известные под общим названием «Ἠθικά» или «Moralia», и биографические (жизнеописания).
В Этике мы находим примерно 80 сочинений. Самыми ранними из них являются те, которые носят риторический характер, как например похвалы Афинам, рассуждения о Фортуне (греч. Тихе) и её роли в жизни Александра Македонского или в истории Рима. Большую группу составляют также популярно-философские трактаты; из них, возможно, самым характерным для Плутарха является небольшое сочинение «О состоянии духа». Не вдаваясь глубоко в теоретические рассуждения, Плутарх часто приводит множество ценных сведений по истории философии. Таковы сочинения «Платоновские вопросы» и «О сотворении души в „Тимее“», а также полемические произведения, направленные против эпикурейцев и стоиков.
В воспитательных целях задуманы другие сочинения, содержащие советы, как надо поступать, чтобы быть счастливым и преодолеть недостатки (например, «О чрезмерном любопытстве», «О болтливости», «Об излишней робости»). По этим же причинам Плутарх занимался вопросами любви и брака. К сочинениям на темы семейной жизни относится и консоляция (то есть утешительное сочинение после тяжкой утраты), обращенная к жене Плутарха Тимоксене, потерявшей единственную дочь. Во многих сочинениях находят отражение педагогические интересы Плутарха («Как нужно молодому человеку слушать поэтов», «Как пользоваться лекциями» и т. д.). Тематически приближаются к ним политические сочинения Плутарха, особенно те из них, что содержат рекомендации для правителей и государственных деятелей.
Наряду с наиболее популярными работами в диалогической форме, в Этику входили и другие - приближенные по своему характеру к научному докладу. Так, например, сочинение «О лике на лунном диске» представляет различные теории относительно этого небесного тела; в конце Плутарх обращается к теории, принятой в Академии Платона (Ксенократ), усматривая в Луне родину демонов.
Плутарх писал и о человеческой душе, интересовался психологией, психологией животных («О сообразительности животных», «О мясоедении»), был приверженец вегетарианства. Вопросам религии Плутарх посвятил многочисленные произведения, среди них так называемые «пифийские» диалоги, касающиеся оракула Аполлона в Дельфах. Наиболее интересным в этой группе представляется произведение «Об Исиде и Осирисе», в котором Плутарх, сам посвященный в мистерии Диониса, изложил самые разнообразные синкретические и аллегорические интерпретации мистерий Осириса и древнеегипетской мифологии.
Об интересе Плутарха к древностям свидетельствуют два сочинения: «Греческие вопросы» (Aitia Hellenika; лат. Quaestiones Graecae) и «Римские вопросы» (Aitia Romaika; лат. Quaestiones Romanae), в которых раскрывается значение и происхождение различных обычаев греко-римского мира (много места отведено вопросам культа). Пристрастие Плутарха к анекдотам, проявившееся и в его биографиях, отражено в сборнике лакедемонских присловий (другой сборник известных изречений, «Апофегмы царей и полководцев», скорее всего не является подлинным). Самые разные темы раскрывают в форме диалога такие произведения как «Пир семи мудрецов» или «Беседы на пиру» (в 9 книгах).
В «Этику» Плутарха включены и неаутентичные произведения (неизвестных авторов, приписанные Плутарху ещё в древности и получившие под его именем широкую известность). К важнейшим из них принадлежат трактаты «О музыке» (один из главных источников наших знаний об античной музыке вообще) и «О воспитании детей» (произведение, переведенное ещё в эпоху Возрождения на многие языки и до начала XIX в. считавшееся аутентичным).
Ряд трудов, ранее приписывавшихся Плутарху, написан неизвестными авторами, в отношении которых учёные ныне употребляют (условное) имя Псевдо-Плутарх.
Сравнительные жизнеописания
Своей огромной литературной славой Плутарх обязан не эклектическим философским рассуждениям и даже не сочинениям по вопросам этики, а жизнеописаниям (которые, впрочем, имеют к этике самое прямое отношение).
Свои цели Плутарх очерчивает во вступлении к жизнеописанию Эмилия Павла (Aemilius Paulus): общение с великими людьми древности несёт в себе воспитательные функции, а если не все герои жизнеописаний привлекательны, то ведь отрицательный пример тоже имеет ценность, он может воздействовать устрашающе и обратить на путь праведной жизни. В своих биографиях Плутарх следует учению перипатетиков, которые в области этики решающее значение приписывали действиям человека, утверждая, что каждое действие порождает добродетель.
Плутарх следует схеме перипатетических биографий, описывая поочередно рождение, юность, характер, деятельность, смерть героя. Нигде Плутарх не является историком, критически исследующим факты. Доступный ему огромный исторический материал используется очень свободно («пишем биографию, а не историю»). Прежде всего Плутарху нужен психологический портрет человека; чтобы зримо его представить, он охотно привлекает сведения из частной жизни изображаемых лиц, анекдоты и остроумные изречения. В текст включены многочисленные моральные рассуждения, разнообразные цитаты поэтов. Так родились красочные, эмоциональные повествования, успех которым обеспечили авторский талант рассказчика, его тяга ко всему человеческому и возвышающий душу нравственный оптимизм. Биографии Плутарха имеют для нас и чисто историческую ценность, ибо он располагал множеством ценнейших источников, которые впоследствии были утрачены.
Писать биографии Плутарх начал ещё в юности. Вначале он обратил своё внимание на знаменитых людей Беотии: Гесиода, Пиндара, Эпаминонда. Впоследствии он стал писать и о представителях других областей Греции: спартанском царе Леониде, Аристомене, Арате Сикионском. Есть даже биография персидского царя Артаксеркса II. Во время пребывания в Риме Плутарх писал биографии римских императоров, предназначенные для греков. И лишь в поздний период он написал своё важнейшее произведение «Сравнительные жизнеописания» (Bioi paralleloi; лат. Vitae parallelae). Это были биографии выдающихся исторических лиц Греции и Рима, сопоставленные попарно. В настоящее время известны 22 пары и четыре единичных жизнеописания более раннего периода (Арата Сикионского, Артаксеркса II, Гальбы и Отона). Среди пар некоторые составлены удачно: мифические основатели Афин и Рима - Тесей и Ромул; первые законодатели - Ликург Спартанский и Нума Помпилий; величайшие полководцы - Александр Великий и Гай Юлий Цезарь; величайшие ораторы - Цицерон и Демосфен. Другие сопоставлены более произвольно: «дети счастья» - Тимолеонт и Эмилий Павел, или пара, иллюстрирующая превратности человеческих судеб - Алкивиад и Кориолан. После каждой пары Плутарх предполагал, видимо, дать сравнительную характеристику (synkrisis), краткое указание общих черт и главных различий героев. Однако у нескольких пар (в частности, у Александра и Цезаря) сопоставление отсутствует, то есть не сохранилось (или, что менее вероятно, не было написано). В тексте жизнеописаний встречаются перекрёстные ссылки, из которых мы узнаём, что первоначально их было больше, чем в дошедшем до нас корпусе текстов. Утрачены жизнеописания Леонида, Эпаминонда, Сципиона Африканского).
Недостаток исторической критики и глубины политической мысли не мешали, и до сих пор не мешают биографиям Плутарха находить многочисленных читателей, интересующихся их разнообразным и поучительным содержанием и высоко ценящих тёплое гуманное чувство автора.
На русский язык Плутарха стали переводить ещё с XVIII века: См. переводы Степана Писарева, «Наставления Плутарха о детоводстве» (СПб., 1771) и «Слово о непреступающем любопытстве» (СПб., 1786); Ив. Алексеева, «Нравственные и философические сочинения Плутарха» (СПб., 1789); E. Сферина, «О суеверии» (СПб., 1807); С. Дистуниса и др. «Плутарховы сравнительные жизнеописания» (СПб., 1810, 1814-16, 1817-21); «Жизнеописания Плутарха» под ред. В. Герье (М., 1862); биографии Плутарха в дешёвом издании А. Суворина (пер. В. Алексеева, т. I-VII) и под заглавием «Жизнь и дела знаменитых людей древности» (М., 1889, I-II); «Беседа о лице, видимом на диске луны» («Филол. обозрение» т. VI, кн. 2).
Античная цивилизация строится вокруг основной и исходной точки античного мира – самостоятельного города-государства. Эта исходная общественная форма обозначалась в греческом языке словом «полис» (переводится как «город»), а в латинском – словом «цивитас» («гражданская община»). Оба слова обозначают по сути одно и то же, особую форму государственного устройства – город-государство, в котором все граждане имеют определенные права и обязанности. Для грека и римлянина полис был тем единственным местом, где он чувствовал себя человеком, где он находился под защитой богов, которые покровительствуют городу, где он был членом гражданского коллектива, жизнь которого регулируется законами и защищена от произвола. Поэтому нет ничего страшнее, чем изгнание из родного города, чем то, что римляне называли «лишением огня и воды», т.е. отнятие гражданских прав.
Полис как общественная форма наиболее полно соответствовал уровню развития античного общества. Экономической основой полиса была античная двуединая форма собственности: с одной стороны, это собственность гражданской общины на всю территорию и богатства полиса, а с другой – индивидуальная собственность каждого гражданина. В гражданской жизни полиса участвовал каждый взрослый гражданин, имеющий права гражданства и владеющий частным хозяйством – «ойкосом» (домом). Способности управлять домом и участвовать в общественных делах рассматривались как равноценные.
В античном демократическом полисе высшая власть принадлежала народному собранию всех граждан с правом издания законов, выбора высших должностных лиц. К несомненным достижениям античной демократии следует отнести равенство граждан перед законом, право гражданина на обеспечение землей, запрет порабощения собственных граждан. Формирование античной демократии и так называемого гражданского общества проходило в острой политической борьбе народа (демоса) с родовой аристократией. В тех городах-государствах, где победу одерживал демос, устанавливалась демократия (власть народа), но даже там, где аристократии удавалось отстоять свою власть (как, например, в Спарте), она существовала в форме аристократической или олигархической республики, но не монархии.
Афинские граждане по праву гордились своей принадлежностью к самому демократическому государству в Греции. Государство защищало не только жизнь и имущество своих граждан, но и свободу их личности. Афинянина нельзя было заключить в тюрьму без судебного решения, а человек, привлеченный к суду, если не надеялся на оправдание, мог уйти из города до рассмотрения своего дела. Вместе с тем афинская политическая система была демократией для меньшинства населения. Из нее были исключены не только рабы, не имевшие элементарных гражданских прав, но и метеки (постоянно жившие в Афинах переселенцы, чужеземцы). Метеки не имели права владеть имуществом – землей и домами, они работали по найму, занимались ремеслом и торговлей, а жили в наемных помещениях.
Не только греческий полис, но и Римская республика нередко становилась ареной жестоких социальных конфликтов. Римская республика была по своей сути аристократической, и только потомки родовой знати (патриции) могли занимать государственные должности (магистратуры) и места в сенате. Римский плебс на протяжении V–IV вв. до н.э. боролся за свои права, в результате образовался новый правящий слой – нобилитет (патрицианско-плебейская знать). Бедняки, обладавшие только потомством (пролетарии), фактически не имели никаких прав, так как участие в политической жизни было связано с имущественным цензом. Серия гражданских войн, восстаний рабов и военных диктатур подорвала республиканские основы и привела к установлению в Риме императорского (монархического) режима, просуществовавшего почти пять веков. В этот период основная борьба велась между императорами и сенатской оппозицией.
Противоречие между полисным и республиканским идеалом общественного устройства и реальной жизнью приводило к тому, что человек начинал чувствовать себя отчужденным от государства, терял чувство гражданской солидарности – последнее для античного человека было очень важно. Античного человека, как грека, так и римлянина, делала гражданином лишь принадлежность к определенной группе, фамилии, общине, городу. Нельзя ни к чему не принадлежать и быть просто человеком. Каждый человек становится членом какой-то малой группы, социальной микрообщины.
№2. Источники по истории Древней Греции .
В распоряжении современных исследователей имеются многочисленные источники самых разных категорий. Это прежде всего письменные материалы (исторические труды, произведения художественной и научной литературы, публицистика, речи ораторов, юридические документы, письма, деловые документы и мн. др.), памятники материальной культуры, в основном добываемые при археологических раскопках (руины городов, остатки крепостных сооружений, общественных зданий, жилых домов, гробниц, храмов, орудия труда, оружие, предметы повседневного обихода и т. п.), материал этнографических наблюдений (изучение древних обычаев, учреждений, обрядов), большое количество разнообразных надписей, монеты. Сведения о далеком прошлом можно почерпнуть с помощью анализа структуры словарного запаса древнегреческого языка и преданий устного народного творчества (записанных фольклорных материалов).
1. Источники по истории Крита и Ахейской Греции II тысячелетия до н. э. Немногочисленные источники этого времени подразделяются на три основные категории: письменные памятники, написанные слоговым письмом Б, данные археологических раскопок городов и поселений и сведения по истории II тысячелетия до н. э., сохранившиеся в произведениях греческих авторов более позднего времени.
Таблички, написанные письмом Б, были найдены при раскопках на Крите А. Эвансом в 1901 г., однако лишь в 1953 г. английский ученый М. Вентрис расшифровал непонятный язык надписей. В настоящее время известно несколько тысяч табличек, написанных письмом Б. Они найдены в развалинах Кносса на Крите, при раскопках городов Пилоса, Микен, в Фивах, Тиринфе, но более всего (свыше 90% всех текстов) обнаружено в архивах Кносса и Пилоса. Подавляющее большинство табличек датируется XIV-XII вв. до н. э. Надписи очень кратки и представляют собой главным образом документы хозяйственной отчетности. В них содержатся сведения о сдаче земли в аренду, о количестве голов скота, о выдаче продовольствия работникам и обслуживающему персоналу.
Кроме табличек, найденных в дворцовых архивах, сохранились надписи, состоящие из сокращений отдельных слов, наносившиеся краской или процарапанные на стенках глиняных сосудов, отдельные буквы на печатях, ставившихся на глиняных пробках и бирках.
Археологические раскопки дают самые разнообразные сведения о материальной культуре. Наиболее важные находки были обнаружены при раскопках обширных дворцовых комплексов: в Кноссе и Фесте на о. Крит, в Микенах и Пилосе в Пелопоннесе. Многочисленные помещения, сложная планировка дворцов, включающая роскошные апартаменты, приемные залы, храмовые комнаты, ремесленные мастерские, хозяйственные кладовые, огромное количество различных предметов повседневного быта и разнообразное оружие дают представление о насыщенной и напряженной жизни этих центров крупнейших монархий II тысячелетия до н. э.
Большой интерес представляет открытие укрупненных поселений конца III тысячелетия до н. э. в Лерне (в северном Пелопоннесе) и в Рафине (в Аттике), где обнаружено бронзолитейное производство. Во второй половине II тысячелетия до н. э. вокруг дворцов в Микенах, Пилосе, Афинах, Фивах, появляются посады, в которых проживают ремесленный люд и торговцы.
Некоторая информация об истории ахейских и критских царств содержится в поздней греческой традиции. В поэмах Гомера «Илиада» и «Одиссея», составленных в IX-VIII вв. до н. э., сохранились не только живые воспоминания о недавнем прошлом, в частности о событиях Троянской войны, но и целые песни и сказания, сложенные в ахейскую эпоху. В поэмах верно отражено политическое положение в Греции накануне Троянской войны, в частности преобладание Микен, основные союзники и противники греков, сам ход Троянской войны и ее результаты. В поэмах Гомера передано много реалий ахейского времени: описание ряда бытовых предметов (например, кубка Нестора), типов оружия, устройства боевых колесниц, приемов боя и др.
Небольшое количество данных, главным образом о внешнеполитическом положении критских и ахейских царств, содержится в древневосточных памятниках. В частности, некоторые хеттские надписи XIV-XIII вв. до н. э. упоминают о союзе хеттов с государством Аххийява, расположенном в западной части Малой Азии. Некоторые египетские вещи середины II тысячелетия до н. э. (скарабеи, амулеты, бусы, найдена даже диоритовая статуэтка египтянина с надписью его имени Усер) обнаружены на Крите. Крит (Кефтиу) упоминается в некоторых надписях фараона Тутмоса III как равноправный союзник могущественного египетского царства.
2. Источники по истории архаической и классической Греции. Общее количество и разнообразие источников для изучения истории Греции VIII--TV вв. до н. э. резко возрастает. С особой полнотой представлены письменные источники самых различных жанров.
Наиболее ранними письменными источниками стали эпические поэмы, приписываемые слепому сказителю Гомеру, - «Илиада» и «Одиссея». Эти произведения, считающиеся лучшими образцами эпического жанра мировой литературы, были составлены на основе многочисленных сказаний, легенд, песен, устных народных преданий, восходящих еще к ахейскому времени. Однако обработка и сведение этих разнородных частей в единое художественное произведение произошло в IX-VIII вв. до н. э. Не исключено, что эта работа могла принадлежать какому-то гениальному сказителю, известному нам под именем Гомера. Поэмы долгое время передавались устно, но в VII-VI вв. до н. э. были записаны, причем окончательная редакция и запись поэм была проведена в Афинах при тиране Писистрате в середине VI в. до н. э.
Каждая поэма состоит из 24 книг. Сюжетом «Илиады» является один из эпизодов десятого года Троянской войны, а именно ссора в стане греков между командующим греческим войском царем
В поэме «Одиссея» рассказывается о приключениях царя Итаки Одиссея, возвращавшегося после разрушения Трои на родную Итаку. Боги подвергают Одиссея многочисленным испытаниям: он попадает к свирепому циклопу, проводит корабль мимо чудовищ Сциллы и Харибды, спасается от людоедов лестригонов, отклоняет чары волшебницы Кирки, превращающей людей в свиней, и т. д. Гомер показывает своего героя в разных ситуациях мирной жизни, что позволяет ему дать характеристику самых различных ее сторон: хозяйственные занятия, быт царского дворца и поместья, взаимоотношения между власть имущими и бедняками, обычаи, частности повседневного быта.
Ценные сведения о земледелии, тяжелом крестьянском труде и сельском быте можно получить из поэмы «Труды и дни» беотийского поэта Гесиода (рубеж VIII- VII вв. до н. э.). Ему же принадлежит другая поэма - «Теогония», где подробно описаны религиозные воззрения греков, происхождение богов, их генеалогия и взаимоотношения.
Для изучения социально-политической борьбы, развернувшейся в греческом обществе VII-VI вв. до н. э., важны данные, которые приводятся в политических элегиях греческих поэтов - Архилоха с Пароса, Солона из Афин, Феогнида из Мегар. Они реалистично описывают тяжелую долю бедняков, острую ненависть демоса к аристократии, говорят об изгнаниях и конфискациях, о жалкой жизни скитальцев вдали от родного города.
Одним из важнейших источников являются сочинения древнегреческих историков. В отличие от поэтов, в произведениях которых трудно отделить художественный вымысел от жизненной реальности, историки стремятся дать правдивую историю, подобрать действительные факты. Первыми греческими историками были так называемые логографы, из них наиболее известны Гекатей из Милета (540-478 гг. до н. э.) и Гелланик из Митилены (480-400 гг. до н. э.). Логографы описывали древнейшую историю родных городов. Логографы не ограничивались лишь толкованием мифологической традиции.
Геродот был свидетелем блестящей эпохи греческой истории, эпохи быстрого экономического развития и культурного расцвета, наступившего после победы над огромной Персидской державой. Геродот стремился уяснить на конкретном материале, почему маленькая и слабая Греция смогла победить огромную и мощную Персидскую державу и почему в самой Греции Афины приобрели первостепенное значение. По мнению Геродота, это не было случайностью. Труд Геродота посвящен истории греко-персидских войн и состоит из 9 книг, которые в III в. до н. э. были названы именами 9 муз. Собственно истории самих войн посвящены пять последних книг (изложение доведено до 479 г. до н. э.), а в первых четырех книгах описана история отдельных стран, народов, городов Малой Азии, Вавилонии, Мидии, Египта, скифских племен, греческих городов Балканской Греции.
Другим выдающимся произведением греческой исторической мысли был труд афинского историка Фукидида, сына Олора (около 460-396 гг. до н. э.), посвященный событиям Пелопоннесской войны (431- 404 гг. до н. э.).
Разнообразное литературное наследство оставил после себя младший современник Фукидида историк и публицист Ксенофонт из Афин (430-355 гг. до н. э.). Ксенофонт служил в наемниках у персидского царевича Кира, воевал в армии спартанцев, в том числе и против своего полиса, был изгнан из Афин и даже приговорен к смертной казни, жил долгое время в Пелопоннесе. В конце жизни он получил амнистию и был приглашен в Афины, но не воспользовался этим приглашением.
Множество сведений разнообразного характера содержится в дошедших до нашего времени многочисленных речах афинских ораторов IV в. до н. э. - Лисия, Исократа, Демосфена, Эсхина, Гиперида и др. Наиболее ранние из них речи Лисия относятся к концу V - началу IV в. до н. э., наиболее поздние принадлежат Гипериду и Динарху (20-е годы IV в. до н. э.). Ораторы составляли речи на разные темы: политические обвинения или защита, разбор гражданских исков, дела о взяточничестве и казнокрадстве, о подкупах.
В V-IV вв. до н, э. в Греции выходили различные произведения научного и философского характера, в которых нашла отражение многогранная жизнь греческих полисов. Знаменитым греческим философам Платону и Аристотелю принадлежат произведения самого разнообразного содержания, в которых нашли отражение как господствующие политические идеи, мировоззренческие концепции, научные представления, так и многие другие сведения об их времени.
Среди сочинений Платона (427-347 гг. до н. э.) наибольшее значение имеют его обширные трактаты «Государство» и «Законы», написанные в последний период его жизни. В них Платон, отталкиваясь от анализа социально-политических отношений середины Г/ в. до н. э., предлагает свой вариант переустройства греческого общества на новых, справедливых, по его мнению, началах.
Поражает своим многообразием творчество величайшего греческого мыслителя Аристотеля. Ему принадлежат трактаты по логике и этике, риторике и поэтике, метеорологии и астрономии, зоологии и физике, которые являются содержательными источниками.
Историческая действительность V-IV вв. до н. э. получила своеобразное отражение в произведениях художественной литературы, в трагедиях и комедиях, которые ставятся в театрах. Великие греческие трагики Эсхил, Софокл, Еврипид (V в. до н. э.) брали сюжеты для своих трагедий из мифологических сказаний, но вкладывали в них идеи и представления своего времени, что делает их интерсными источниками.
В комплексе исторических источников по истории Древней Греции столь же важное место занимают эпиграфические источники. Это надписи на камне (каменных плитах, стенах зданий, стелах, статуях и т. п.), керамике, металлических пластинках. Надписи были разные - от нескольких букв до сотни строк. Однако больших надписей (в несколько десятков строк) немного, основная часть эпиграфического материала содержит текст в несколько строк.
Одними из древнейших греческих надписей являются дружественные договоры между пелопоннесскими городами Элидой и Гереей и между жителями двух небольших полисов в Элиде - анетян и метапийцев (VI в. до н. э.).
Большой интерес для историка представляют надписи законодательного характера.
Благодаря успехам нумизматики в настоящее время возрастает значение монет как исторического источника. Найденные в очень большом количестве (ежегодно находят по нескольку тысяч монет), они представляют массовый материал, который может быть подвергнут статистической обработке.
Постоянные археологические изыскания проводятся в греческих городах Северного Причерноморья, в городах Ольвии (включая Березань), Херсонесе Таврическом, Пантикапее, Фанагории и многих других.
3. Источники по истории Греции эллинистического периода. Количество источников, относящихся к этому времени, возрастает по сравнению с предшествующим периодом, появляются новые категории источников, например документы, написанные на папирусах, которые были обнаружены при раскопках в Египте.
Из исторических сочинений, дающих связное изложение событий эллинистической истории с определенной авторской концепцией, с проверкой фактов, насколько она была тогда возможна, наибольшее значение имеют труды Полибия и Диодора. Полибий (200-118 гг. до н. э.) является одним из выдающихся греческих историков. Полибий был хорошо информированным историком, имел доступ в государственные архивы, встречался со многими очевидцами исторических событий. В его сочинении подробно излагается история греческого и римского мира с 280 по 146 г. до н. э., содержатся ценные сведения о государственных финансах, военном деле, социально-политических столкновениях, об устройстве многих государств.
В «Исторической библиотеке» Диодора Сицилийского (I в. до н. э.), состоящей из 40 книг, полностью сохранились книги XVIII-XX, в которых кроме истории классической Греции (V-IV вв. до н. э.) подробно описаны борьба диадохов, история правления тирана Агафокла в Сицилии и другие события раннеэллинистической истории (до 30 г. до н. э.).
Богатейшие сведения самого разнообразного содержания приведены в «Географии» Страбона (64 г. до н. э. - ок. 23/24 г. н. э.). Труд Сграбона - не столько география в общепринятом смысле, сколько энциклопедическое руководство для практических нужд государственного управления.
Большую ценность для раннеэллинистической истории представляют собой сочинения Плутарха, особенно его биографии крупнейших греческих и римских политических деятелей III-I вв. до н. э. Всего Плутарх дает описание биографий 9 выдающихся греков, в том числе Александра и Пирра. Плутарх дает жизнеописание как эллинистических царей, так и политических деятелей разных греческих полисов. Биографии Плутарха составлены на основе многочисленных, тщательно подобранных источников, многие из которых не дошли до нашего времени, и содержат богатейший материал по политической истории, религии и культуре раннеэллинистической эпохи. В целом биографии эллинистических деятелей написаны Плутархом с большей тщательностью и точностью, чем биографии греков архаического и классического периодов.
Эллинистическая история была объектом постоянного внимания историков римского периода, причем особый интерес возбуждала история царствования Филиппа II и его прославленного сына Александра Македонского. Наиболее известны «История Филиппа» Помпея Трога (конец I в. до н. э.) в 44 книгах (сочинение сохранилось в сокращении Юстина, автора II-III вв. н. э.), «История Александра Македонского» Курция Руфа (I в. н. э.), «Анабасис Александра» Флавия Арриана (II в. н. э.). В этих произведениях подробно описаны подготовка, ход и результаты походов Александра Македонского, страны и области, через которые он проходил, его политика по отношению к завоеванным народам.
Ценными источниками по различным аспектам жизни эллинистических обществ являются произведения научной и художественной литературы. Это прежде всего трактаты по экономике, в частности трактат, приписываемый Аристотелю (он носит название псевдоаристотелева «Экономика», конец IV в. до н. э.), и трактат «Экономика», принадлежащий Филодему (I в. до н. э.).
Из произведений художественной литературы "в качестве содержательного источника повседневной жизни и быта конца IV-III вв. до н, э. важны бытовые комедии афинского драматурга Менандра (342-292 гг. до н. э.), сборник небольших стихотворений Феокрита (III в. до н. э.), посвященных прославлению простой тихой жизни, далекой от треволнений мира, получивший название «Идиллии».
Многочисленны эпиграфические, нумизматические, археологические источники по истории эллинизма. Найдены десятки тысяч самых различных надписей практически из всех областей греческого мира самого разнообразного содержания - от законодательных актов до ученических упражнений.
Новой категорией источников для изучения эллинистической истории, особенно Египетского царства Птолемеев, являются многочисленные тексты на папирусах. К настоящему времени известно свыше 250 тыс. различных папирусных находок.
В целом многочисленные и разнообразные источники по истории различных периодов греческой истории позволяют показать основные направления развития древнегреческого общества - от начальных этапов формирования классового рабовладельческого общества и государства до завоевания греческих полисов и эллинистических государств Римом.
Андрей Тесля
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО АРХАИЧЕСКОЙ СПАРТЫ
(IX – VI вв.)
Спартанский солдатик.
Спарта, наряду с Критом, представляет собой уникальное общество, представляющее особенный интерес для историка свидетельство архаического греческого быта. Большинством сведений о Спарте мы обязаны Ксенофонту и Платону, чьи свидетельства относятся к IV в. до н.э., прочие же историки – Плутарх, Страбон, Павсаний – описывали либо то общество, которого уже не было, либо фиксировали то немногое, что в музейной форме сохранялось в Лаконии в римские времена. Консервативность спартанского быта и общественного устройства позволяют нам использовать, во всяком случае, свидетельства Платона и Ксенофонта, для реконструкции социального быта Спарты в эпоху ее расцвета – в VII – VI вв. до н.э., а через это ознакомится и с общими чертами архаичного дорийского полисного устройства. Важно отметить, что более поздние известия затруднительно использовать по той причине, что с течением времени Спарта становилась не только консервативным, но и реакционным обществом. В Лаконии возобладало стремление идти против «духа времени», что привело к попыткам восстановить «добрые нравы» времен Ликурга, выливаясь на практике во множество произвольных восстановлений и псевдо-архаических реформ .
Традиционный образ Спарты рисует нам суровое общество, целиком подчиненное задачам сохранения существующего общественного уклада, растворяющее личность в социальном целом, а высшим идеалом человека ставящее образ совершенного воина, великолепно натренированного, выносливого и бесстрашного в бою – человека, совершенно растворяющегося в своей социальной функции и не имеющего иных измерений собственного существования.
Этот образ во многом верен применительно к ситуации, сложившейся в Спарте к IV в., однако и здесь он страдает значительным упрощением, сводя и без того не слишком разнообразную спартанскую жизнь исключительно к одной плоскости. История Спарты рисует нам значительно более сложный образ. То общество, что для классической Греции служит воплощением консерватизма, в свое время выступало во главе процессов развития греческого общества. Ее застывший образ – не изначально данное состояние, а результат преждевременно (по сравнению с другими греческими полисами) наступившей зрелости, остановки в развитии, обращенной в идеал. С VIII века в Спарте процветают искусства, VII век дарует ей общегреческое значение:
«В архаическую эпоху Спарта… крупный культурный центр, радушно приемлющий чужеземцев, искусство и красоту – все то, что она станет впоследствии непримиримо отвергать. В эту эпоху Спарта – столица греческой культуры, какой Афины станут только в V веке» .
В это время отсутствует та казарменная муштра, что традиционно связана с образом Спарты. Алкман, лаконский поэт VII в., повествует, как современные ему богачи едят «отборные кушанья», тогда как сам он предпочитает простую пищу народа и утоляет голод бобовой кашей. Иными словами, нет здесь и тех обязательных общих обедов (фидитий) с их «черной похлебкой».
Спартанское общественное устройство приходит на смену гомеровскому идеалу. Последний есть образ, диктуемый «рыцарским» обществом – на первом месте индивидуальная доблесть, война ведется в форме отдельных стычек, где главное – личные преимущества, способности, ловкость, сноровка и сообразительность. Уже в ранней архаике на первый план выходит народное ополчение – пешая масса, где главными качествами являются дисциплинированность, стойкость, преданность общему делу – вплоть до готовности пожертвовать собой. Все эти достоинства – обезличенные, требующие в первую очередь научиться себя сдерживать, быть как все, выступая единой фалангой. В осуществлении этого образа Спарта достигает наивысшего возможно совершенства, формируя коллективный идеал полиса , преданности целому . Как отмечает Антониен Марру, «это идеал тоталитарный: πόλις – все для своих граждан, именно государство делает их людьми» .
Тиртей, выразитель спартанского духа, великолепно отражает происшедшую перемену в воинских и социальных ценностях греческого мира:
Общее благо согражданам всем и отчизне любимой
Муж приносит, когда между передних бойцов
Крепости полный, стоит, забывая о бегстве постыдном.
(Пер. В. Латышева)
В это время – в VIII – VI вв. – Спарта формирует, наряду с Ионией, модель греческого полиса – социального целого, охватывающего человека и формирующего его как гражданина, феномен, не сводимый ни к государственной власти, ни к тем или иным отдельным общественным институтам. Полис выступает как то целое, которое для отдельного человека выступает в качестве естественной среды обитания, «обществом-государством», за пределами которого он для себя не мыслим. Вплоть до конца VI века, а во многом и до начала IV столетия Спарта остается живым, многогранным обществом, проходя долгий путь от идеала для значительной части греческого мира к замыканию в себе, от простоты до духовной узости.
Спартанская царская власть по своим корням уходит в микенскую эпоху, что проявляется, в частности, в том, что Агиады – один из двух царских родов – утверждал свое ахейское происхождение. Царей, как уже отмечалось, было два, происходивших из разных родов (в легенде их прародители назывались братьями). Царям было запрещено вступать в брак с чужестранками, дабы предотвратить, как объясняли последующие комментаторы, вхождение спартанских царей в династическую политику и избежать поползновений к тирании. Статус царей несет в себе массу архаичных элементов, к которым может быть причислен и только что приведенный брачный запрет, представляющий собой с этой точки зрения своего рода царскую эндогамию, право брать жен только из числа родов спартиатов. Спартанские цари пользовались на пиршествах двойным кубком и имели право на двойное количество кушаний во время обедов.
С древнейших времен сохранились правила, согласно которым каждый гражданин был обязан отдавать царям определенную часть приплода и урожая. Царь распоряжался имуществом единственной наследницы, если она не имела братьев, назначая ей мужа по своему усмотрению.
Подобно тому, как после смерти спартанца на некоторое время закрывался доступ в то помещение, где он жил, так и после смерти царя закрывался доступ на городские площади и улицы, как если бы он был их собственником. По всей вероятности, данное положение может быть истрактовано так, что ранее царь Спарты считался собственником всей земли государства.
Ряд сохранившихся в классический период норм свидетельствуют, что некогда царь Спарты считался божественным существом, а его власть была неограниченна. По спартанским законам в случае единогласия между двумя царями принятое ими решение имело беспрекословную силу. Сами цари назывались «архегетами»; кроме них этот титул применялся только к богам, также их называли theotimetoi , т.е. «чтимые как боги». По возвращении царей из похода их встречали божественными почестями, а после смерти предпринимались меры к сохранению телу – царей хоронили в меду. Также спартанские цари считались земным воплощением богов Тиндаридов: пока оба царя вместе выступали в походы, за ними несли двойную деревянную икону с изображением богов. После того, как было принято решение, согласно которому в поход мог выступать только один царь, доску, на которую было нанесено живописное изображение, распилили и вместе с царем в поход отправлялась соответствующая ему половина.
Законы Ликурга. К концу IX века, после того, как спартанцы установили контроль над всей Лаконией, включив в свой союз ахейское поселение Амиклы, относятся, вероятно, первые исторически различимые перемены в государственном устройстве. К этому времени, по всей видимости, принадлежит т.н. древнейшая спартанская «конституция», приводимая Плутархом в его жизнеописании Ликурга как ответ дельфийского оракула (т.н. «Большая ретра»):
«Выстрой храм Зевсу Гелланию [Силланию] и Афине Геллании [Силлании], раздели народ на филы и обы, учреди совет из тридцати членов, вместе с вождями, и пусть время от времени народ собирается между Бабикой и Кнакионом. Предлагать законы и собирать голоса должен ты, окончательное же решение должно принадлежать народу» .
Большая древность этого ответа оракула вытекат из того, что во времена классики никому уже не были известны Зевс и Афина под именами Силланиев, а равно никто не мог установить, какие конкретно места называются Бабика и Киакион. Поскольку в данном тексте говориться об учреждении новых об, то это должно относиться к Амикле, включенной в спартанское государство в качестве пятой обы.
Согласно этой «конституции» цари уже утратили свое древнейшее значение и входят наравне с другими двадцатью восемью членами (геронтами) в совет старейшин (герусию). Во власти старейшин находятся основные вопросы управления государством и отправления правосудия, т.е. судебной и административной власти.
Вопрос о «законах Ликуга» – один из наиболее сложных в истории Спарты. Связано это с тем, что уже довольно ранняя традиция, в том числе принадлежащая самому спартанскому обществу, стала увязывать с именем Ликурга установление всего традиционного строя спартанского общества, соединяя элементы, относящиеся к различным эпохам. В наиболее полном виде эта традиция представлена у Плутарха в его биографии Ликурга, хотя сам Плутарх признает, что, «в общем, ни один из рассказов о законодателе Ликурге не заслуживает полного доверия. О его происхождении, путешествиях, смерти, наконец, о его законах и политической деятельности существуют разноречивые показания; но в особенности мало сходства в рассказах о времени его жизни» . В новоевропейской историографии на основании этих разночтений сложилась позиция, вовсе отрицающая факт историчности Ликурга и видящая в нем мифологического персонажа – «культурного героя».
На данном этапе развития исторического знания произошел отказ от подобного гиперкритического подхода. Последнее связано с тем, что многие традиционные свидетельства античной историографии об исторических событиях ранних эпох получили многочисленные подтверждения в ходе последующих исследований на основании археологических данных и материалов эпиграфики. Ныне мировое антиковедение склоняется к признанию Ликурга одним из тех великих античных законодателей, с деятельностью которых связано преобразование полисного устройства их родных городов, подобного Драконту или Солону (хотя и относящегося к более раннему времени).
Если поздняя античная традиция, известная нам касательно Спарты преимущественно через Плутарха и Павсания, не может быть признана адекватной, то тем большую важность при изучении вопроса о законодательстве Ликурга получает обращение к первым греческим свидетельствам о деятельности последнего, которые и послужили основным материалом для последующих, уже эллинистических обработок.
Наиболее раннее свидетельство о Ликурге принадлежит Геродоту, в первой книге своей «Истории» писавшего:
«Прежде у лакедемонян были почти что самые дурные законы из всех эллинов, так что они не общались ни друг с другом, ни с чужеземными государствами. Свое теперешнее прекрасное государственное устройство они получили вот таким образом. Ликург, знатный спартанец, прибыл в Дельфы вопросить оракул. Когда он вступил в святилище, Пифия тотчас же изрекла ему вот что:
Ты притек, о Ликург, к дарами обильному храму,
Зевсу любезный и всем на Олимпе обитель имущим,
Смертный иль бог ты? Кому изрекать прорицанье должна я?
По словам некоторых, Пифия, кроме этого предсказания, предрекла Ликургу даже все существующее ныне спартанское государственное устройство. Но, как утверждают сами лакедемоняне, Ликург принес эти нововведения [в государственный строй] Спарты из Крита. Он был опекуном своего племянника Леобота, царя Спарты. Как только Ликург стал опекуном царя, то изменил все законы и строго следил, чтобы их не переступали. Затем он издал указы о разделении войска на эномотии, установил триакады и сисситии. Кроме того, Ликург учредил должность эфоров и основал совет старейшин [геронтов].
Так-то лакедемоняне переменили свои дурные законы на хорошие, а после кончины Ликурга воздвигли ему храм и ныне благоговейно его почитают» .
Свидетельство Геродота тем более важно для нас, что, по словам Ч. Стара, «Геродот знал Спарту, и притом очень хорошо, еще до того, как Пелопоннесская война замаячила на горизонте, т.е. до того, как афинские предубеждения и афинская идеализация внесли в эту картину серьезные искажения» . Не называя Ликурга по имени, по существу то же сообщение кратко повторяет Фукидид, отмечая, что некогда «Лакедемон… больше всех городов, насколько нам известно, страдал от междоусобных распрей. Однако уже издревле город управлялся хорошими законами и никогда не был под властью тиранов» . Фукидид относит упорядочение гражданской жизни Спарты ко времени за 400 или несколько более лет «до конца этой войны», т.е. к концу IX века.
О Ликурге и его законах писали также Ксенофонт («Лакедемонская полития», трактат посвящен в первую очередь вопросам воспитания спартиатов), Эфор (известный нам в первую очередь по извлечениям и ссылкам на его труды в «Географии» Страбона), Аристотель («Политика», труд особенно ценный для нас, поскольку Аристотель не только излагает общие положения государственного законодательства Спарты, но и ссылается, иллюстрируя их, на конкретные исторические события; также, по ссылкам и некоторым извлечениям, нам известна принадлежащая Аристотелю «Лакедемонская полития», работа, аналогичная случайно уцелевшей и найденной в 1890 г. «Афинской политии»). Этот круг сочинений для нас ценен по преимуществу, поскольку их авторы жили в те времена, когда спартанское общество было живым и цельным социальным образованием, а зачастую они могли также и наблюдать его изнутри. В отличии от них, последующие авторы (Полибий, Страбон, Плутарх, Павсаний) либо наблюдали общество, уже вступившее в стадию разложения и архаизирующих реформ, либо писали с чужих слов. Ценность трудов этих авторов определяется в первую очередь тем, насколько точно и в каком объеме они воспроизводят более раннюю традицию, зачастую непосредственно для нас уже недоступную.
Для нас анализ античной историографической традиции в отношении законов Ликурга важен в том отношении, что все ранние авторы, характеризуя законы, говорят исключительно о государственном устройстве, тогда как последующая традиция (и в первую очередь Плутарх) приписываю Ликургу уже всеобъемлющее преобразование спартанского общества, создание не только оригинальной спартанской социально-экономической системы, но также и системы спартанского воспитания, формирование оснований специфического морального кодекса Спарты. Такой всеобъемлющий характер законодательства Ликурга вызывает некоторые сомнения и у самого Плутарха. Так, описав институт криптий (тайных войн против илотов, объявляемых эфорами), он замечает: «Но, мне кажется, такими бесчеловечными спартанцы сделались после… Я по крайней мере не решаюсь приписать установление такого ужасного обычая, как криптия, Ликургу, принимая во внимание мягкость его характера и его справедливость во всем – качества, засвидетельствованные самим оракулом» . Хотя решающим критическим аргументом для Плутарха выступают соображения морального порядка, тем не менее показательно, что по меньшей мере в одном существенном элементе спартанского общественного устройства он отклоняется от своей общей схемы приписывать его целиком решениям Ликурга. Как отмечает Л.Г. Печатнова, «Ликург в античной традиции постепенно превратился в своеобразного “бога из машины” (deus ex machina), с помощью которого можно было объяснить всю странную и экзотическую коллекцию спартанских законов и обычаев» .
Буквально «ретра» означает «речь», «изречение», «слово». Но данному значению, по видимости, противоречит тот факт, что «Большая ретра» (закон Ликурга) известен нам именно как писанный документ. Следует отметить, что одно не противоречит другому, даже если настаивать на факте записи ретры одновременно с ее принятием. Дело в том, что в греческой культуре – в особенности такого, уже с ранних времен склонного к архаизации, полиса, как Спарта – устные законы пользовались особенным уважением в силу признаваемой за ними особенной древности и прочности, поскольку, по словам Лисия, в случае их нарушения «карают не только люди, но и боги» (Лисий, VI , 10).
Более того, в Спарте использование письменности для любых целей, кроме военно-административной сферы, носило «полуподпольный» характер. В этих условиях происходит распространение термина «ретра» также и на писанные законы, тем более что их формулировка в Спарте обыкновенно носила намеренно краткий характер, подобно речениям древнейших оракулов. Последнее обстоятельство немаловажно, помимо прочего позволяя понять употребление применительно к спартанским законам термина «ретра». Спарта традиционно и гораздо чаще большинства других греческих полисов обращалась к оракулам (преимущественно Дельфийскому) для санкционирования собственных законов или получения ответа в случае внутренних затруднений. Также, согласно преданию, именно из Дельфийского оракула Аполлона происходит и «Большая ретра», врученная Ликургу как ответ божества.
В первую очередь «Большая ретра» предписывает разделить народ на филы и обы. Этот момент следует понимать так, что «Ликург или полностью или частично заменил родовое деление общества на территориальное. Не исключено, что три традиционные дорийские филы были преобразованы таким образом, что, не будучи формально упраздненными, они, тем не менее, оказались включенными в систему нового территориального деления гражданского коллектива» . Тем не менее имеющиеся материалы не позволяют сказать ничего однозначно определенного о том, в чем именно состояло преобразование фил. По версии Николаса Хэммонда, крупнейшего специалиста по истории Спарты периода архаики, речь в «Большой ретре» идет вовсе не о трех родовых филах, а об образовании одноименных территориальных единиц, выделенных по границам уже существующих пяти об, т.е. применительно к законам Ликурга речь должна вестись о «фило-обовой» системе. Тем самым армия теперь организовывалась уже по территориальному принципу, а целью всей реформы было разделить «поперечной линией» три родовые филы и включить в каждую территориальную филу лиц разной родовой принадлежности. Для компромиссного характера законодательства Ликурга, тем не менее, характерно, что реформа не вела к насильственной ликвидации родовых фил – напротив, последние сохранили свое влияние во многих сферах социальной жизни, в особенности в столь важной для спартиатов религиозно-ритуальной области, утратив свое административное значение. Таким образом, если версия Н. Хэммонда верна, то мы имеем дело с ранней законодательной реформой, по типу весьма схожей с реформой Клисфена в Афинах конца VI в. .
В качестве основного правительственного органа «Большая ретра» называет совет старейшин (герусию) во главе с царями. Нам ничего не известно о характере герусии до Ликурга, однако само упоминание ее в ретре означает факт кардинальной реформы данного учреждения. В первую очередь была установлена ее численность – 30 человек, что по всей видимости восходит к древнему делению спартанского общества на три родовые филы. Вероятно, Ликург отменил комплектование герусии по родовому признаку и ввел принцип сословного комплектования высшего государственного органа Спарты. По всей видимости достоверно предание, сообщаемое Аристотелем и воспроизводимое Плутархом, по которому первоначально в герусию вошли сотоварищи Ликурга, поддержавшие его в деле реформирования государства . После Ликурга герусия комплектовалась исключительно по сословному принципу – в нее из поколения в поколение попадали члены одних и тех же родов вне зависимости от принадлежности их к той или иной родовой филе. С учреждением герусии в такой форме Спарта превратилась в полис с аристократической формой правления. По всей вероятности к тем же временам восходит и процедура избрания геронтов, описанная Плутархом:
«Когда народ успевал собраться, выборные запирались в одной комнате соседнего дома, где не могли никого видеть, так же, как никому нельзя было видеть их. До них могли доноситься только крики собравшегося народа: как в этом случае, так и в других он решал избрание криком. Избираемые выходили не сразу, но поодиночке, по жребию и шли молча через все собрание. У тез, кто сидел запершись в комнате, были в руках дощечки для письма, на которых они отмечали только силу крику, не зная, к кому он относится. Они должны были записать лишь, как сильно кричали тому, кого выводили первым, вторым, третьим и т.д. Того, кому кричали чаще и сильнее, объявляли избранным» .
В герусию помимо геронтов входили также два царя, названные в «Большой ретре» именем «архагетов». Возможно, таким образом они были названы именно как члены и председатели герусии – в таком случае это титул, означающий «основатель», «устроитель», указывает на статус царя в герусии – первый среди равных и не более. В таком случае смысл данного постановления «Большой ретры» может быть истолкован как поставление царей в качестве членов герусии под власть гражданской общины, к чему подталкивает и звучание заключительных положений ретры.
Далее речь идет о том, чтобы народ собирался на апеллу – народное собрание. Указание на время («время от времени») и на место («между Бабикой и Кнакионом») говорит о превращении прежней сходки воинов гомеровских времен в народное собрание уже полисного типа. Указание на время – «время от времени» – не может быть, по всей вероятности, истолковано как установление какого-либо правильного промежутка между собраниями. Данная формулировка должна быть истолкована как указание на постоянный, упорядоченный характер собраний, становящихся чертой правильного гражданского быта, а не собираемых только в экстренных и каких-либо экстраординарных ситуациях.
Народное собрание выступает как высшая инстанция, утверждающая или отклоняющая предложенные на ее решения вопросы. Плутарх следующим образом описывает организацию работы апеллы:
«В Народных собраниях никто не имел права высказывать своего мнения. Народ мог только принимать или отвергать предложения геронтов или царей» .
Таким образом, Народному собранию представлялись решения, подготовленные герусией – аналогично тому, как проекты постановлений Народного собрания в Афинах составлялись Буле. Но если в Афинах в случае отсутствия проекта Буле начиналась открытая дискуссия и подготовка текста закона по ходу ее, то в Спарте функция апеллы заключалась исключительно в принятии либо отклонении предложенного проекта.
Вероятно, однако, данного запрета законодательной инициативы в первоначальном законодательстве Ликурга не было – оно возникло только как результат значительно позднейшего толкования «Большой ретры», в силу своей природы краткого и недетализированного акта. В первоначальных условиях, весьма схожих с воинской сходкой, каждый спартиат, хотя и имел право вносить предложения , практически им не пользовался, руководствуясь сложившейся традицией, когда предложения формулировались старейшинами – позднее данная практика приобрела форму законного порядка.
Как бы то ни было, законы Ликурга выдели Народное собрание и из органа, подчиненного царям и совету старейшин (родовых), превратили его в институт, обладающий высший государственной властью.
Ни один из институтов, перечисленных в «Большой ретре», не является нововведением Ликурга – все они принадлежат традиционному строю архаичного общества. Значение законодательства Ликурга не в институциональных новациях, но в консолидации архаичного полиса, благодаря этому сумевшему избежать тяжелого периода как крайностей олигархического правления, так и тираний. Сутью реформ было не ликвидация политических преимуществ аристократии (как то позднее осуществит тирания), а, напротив, превращение всего спартанского народа в правящее сословие. Но тем самым начался и довольно быстро стал продвигаться процесс замыкания сословия полноценных граждан от иных социальных групп населения.
Законодательные новации Ликурга вызвали занчительное противодействие в спартанском обществе, которое в конечном счете привело к тому, что Ликург был вынужден удалиться в изгнание, в котором и умер, а античная традиция свидетельствует о присущем ему глубоком беспокойстве за судьбу своих реформ. О смерти Ликурга Плутарх рассказывает:
«…Взяв клятву с царей и старейшин, затем со всех граждан в том, что они будут твердо держаться существующего правления, пока он не вернется из Дельф, Ликург уехал в Дельфы. Войдя в храм и принесши богу жертву, он вопросил его, хороши ли его законы и в достаточной ли мере служат к счастью и нравственному совершенствованию его сограждан. Оракул отвечал, что его законы прекрасны и что с его стороны государство его будет находиться на верху славы, пока останется верным данному им государственному устройству. Он записал этот оракул и послал его в Спарту, сам же принес богу вторичную жертву, простился со своими друзьями и сыном и решил добровольно умереть, чтобы не освобождать своих сограждан от данной ими клятвы. […] Он уморил себя голодом в том убеждении, что и смерть общественного деятеля должна быть полезна государства и что самый конец его жизни должен быть не случайностью, а своего рода нравственным подвигом… [ …]
По словам Аристократа, сына Гиппарха, когда Ликург умер…, его друзья сожгли его труп и, по завещанию, бросили пепел в море: он боялся, что его останки перенесут в Спарту, вследствие чего спартанцы сочтут себя свободными от клятвы и сделают перемены в данном им государственном устройстве под предлогом того, что он вернулся на родину» .
Консолидация полиса дала Спарте внутреннюю стабильность и примирение конфликтов в среде спартиатов, что в свою очередь позволило укрепить господство над Лакедемоном и силы перейти к внешней экспансии, вылившейся в I -ю Мессенскую войну.
Государственные реформы в Спарте после Ликурга. Сохранившиеся свидетельства, в первую очередь замечания Аристотеля , говорят о том, что социальный и политический строй Спарты после смерти Ликурга не отличался особенной стабильностью (о том же, кстати, говорят и приведенные выше предания о смерти Ликурга). Скорее всего к концу VIII в., после I -й Мессенской воный, в Спарте разразился серьезный политический кризис, сопровождавшийся заговором парфениев , а некоторые, «терпя бедствия из-за войны, требовали передела земли» . В 30-е – 20-е гг. VIII в. принимается и наиболее значительная поправка к «Большой ретре», инициаторами которой Плутарх называет царей Полидора и Феопомпа. Согласно Плутарху, они «сделали следующую прибавку: “Если народ постановит дурно, царям и старейшинам уйти”, другими словами, они не должны были утверждать его [т.е. народа, апеллы – А.Т. ] решений, а вообще распустить собрание, объявить закрытым, так как оно приносило вред, искажая и извращая их предложения» .
Принятие данной поправки изменило расстановку сил в спартанском государственном устройстве, выведя на первый план герусию, наделенную правом veto . Согласно П. Оливе, такая реформа стала возможной в результате I -ой Мессенской войны, от которой наибольшие выгоды и усиление влияния приобрели аристократические роды – т.е. те, кто был представлен в совете старейшин . Поправка, согласно преданию, получила санкцию дельфийского оракула, о чем свидетельствуют дошедшие до нас строчки Тиртея. Первые шесть строк известны нам через Плутарха, приводящего их в соответствующем разделе биографии Ликурга:
Те, кто в пещере Пифона услышали Феба реченье,
Мудрое слово богов в дом свой родной принесли:
Пусть в Совете цари, которых боги почтили,
Первыми будут; пускай милую Спарту хранят
С ними советники-старцы, за ними – мужи из народа,
Те, что должны отвечать речью прямой на вопрос .
Этот фрагмент выстраивает, казалось бы, вполне ясную иерархию в рамках спартанского общества: на первом месте – цари, «почтенные богами», затем – геронты и на последнем месте – «мужи из народа», имеющие право только прямо отвечать на заданный им царями и геронтами вопрос. Однако смысл фрагмента существенно меняется, если добавить к нему еще четыре строчки Тиртея, сохранившиеся у Диодора Сицилийского:
“Пусть [мужи из народа] только благое вещают и правое делают дело,
Умыслов злых не тая против отчизны своей, –
И не покинет народ тогда ни победа, ни сила”
Такую волю явил городу нашему Феб .
Если мы согласимся с тем, что оба фрагмента подлинные – а крупнейший отечественный специалист по истории Спарты периода архаики и классики Л.Г. Печатнова, вместе со значительным числом западных антиковедов, придерживается такого мнения – то вывод об однозначном характере иерархии в спартанском обществе представляется куда более сложным и первый порядок может быть скорее отнесен к порядку ритуала и сакрального действа, имеющего большое, но не тотальное значение и не могущего быть перенесенным на общую расстановку сил в спартанском полисе.
Царю Феопомпу традиция также приписывает и учреждение эфората. Мнение Аристотеля подтверждается также и тем обстоятельством, что «Большая ретра» не упоминает об этом институте. Противоположное суждение, доносит Геродот, более ранний автор, относя эфорат к числу Ликурговых учреждений, правда, ссылаясь при этом только на мнение самих спартанцев («как утверждают сами лакедемоняне») .
Видный отечественный антиковед С.Я. Лурье полагал, что эфорат – учреждение очень древнее, восходящее еще к доликурговым временам. Уже вероятно с микенских времен в Спарте, полагал С.Я. Лурье, существовала должность «звездоглядов», «наблюдателей» (эфоров). Так же, как и в ряде других примитивных обществ, спартанские цари, в качестве священных, «божественных» фигур имели ограничение своей власти в виде «соответствия» воле неба, которая должна была подтверждаться через определенный срок. Каждые восемь лет в Спарте эфоры уходили в святилище Пасифаи и наблюдали за небом – в случае, если падающая звезда пронесется в определенном направлении, то царь должен быть смещен. Вполне понятно, что во времена смут должность эфоров должна была приобретать все большее значение. Уже в древности цари, отправляясь в поход, передавали эфорам свои судебные полномочия . Реформа Феопомпа, на взгляд С.Я. Лурье, состояла в том, что отныне они стали выбираться, а не назначаться царем и получили куда большую автономию по отношению к нему , что позволило им в дальнейшем стать фактическими руководителями Спарты.
Тем не менее на данном этапе историческая наука вернулась к признанию в качестве наиболее вероятной к версии Аристотеля, писавшего о том, что Феопомп пошел на компромисс и согласился ограничить царскую власть «различными мерами, в том числе учреждением должности эфоров; ослабив значение царской власти, он тем самым способствовал продлению ее существования, так что в известном отношении он не умалил ее, а, напротив, возвеличил. Говорят, что это он ответил своей жене, которая сказала ему, не стыдно ли ему, что он передает своим сыновьям царскую власть в меньшем объеме, чем унаследовал от отца: “Нисколько не стыдно, так как я передаю ее им более долговечной”» .
Первоначально коллегия из пяти эфоров должна была исполнять обязанности царя во время его отсутствия. Число эфоров, по всей видимости, было определено исходя из числа спартанских об, по одному от каждой. Эфоров назначали цари из числа своих родственников или друзей, т.е. ими могли становиться только лица знатного происхождения, по аналогии с критскими космами, с которыми сопоставлял эфоров уже сам Аристотель . Когда произошел переход к выборности эфоров, сказать на основании имеющихся данных затруднительно, но по всей вероятности это событие приходится на период II -ой Мессенской войны, самого сложного и затяжного военного конфликта, в который была вовлечена Спарта, породившего также опасные для самого существования полиса внутренние волнения. Став выборной, должность эфоров обособилась, как то отмечал и С.Я. Лурье, от царской власти, став новым «центром силы». Эта трансформация, во всяком случае, должна была произойти гораздо ранее середины VI в., когда эфорат выступает уже как вполне независимая сила со своими интересами и способами действия.
Реформы эфора Хилона. Т.н. «реформы Хилона» имеют ключевое значение в истории Спарты – они завершают процесс складывания спартанского государственного устройства, а во многом и общественных моделей поведения и ведут к созданию Спарты как полиса классической эпохи .
О самом Хилоне нам известно довольно мало. Классическая традиция называет его одним из семи мудрецов , а Диоген Лаэрций в своей истории философии приводит некоторые сведения биографо-анекдотического порядка , что свойственно и его сочинению в целом. Нам не известно достоверно, в чем именно заключались реформы, связываемые античной традицией с его именем. Вероятно, это был переход председательства на народном собрании и в герусии от царям к эфорам, закрепивший фактическое положение их власти. Была также установлена ежемесячная клятва между царями и эфорами, причем, как сообщает Ксенофонт, эфоры клялись от имени гражданской общины, цари же – от собственного имени . Подобные клятвы не были редкостью в тех греческих общинах, где сохранялась царская власть, однако, по-видимому, нигде они не проводились так часто – ежемесячно, что свидетельствует о чрезвычайном недоверии спартанского общества (или по меньшей мере той его части, чье мнение выражали эфоры) к царям.
С Хилоном, возможно, связаны и т.н. «малые ретры», о которых сообщает Плутарх, приписывая их издание Ликургу. Последняя атрибутация однозначно признается ныне неверной, поскольку ей противоречит не только содержание – сознательная архаизация спартанского общества и стремление к установлению внешнего равенства между его членами – но и сама форма, в которую заключены данные постановления. Плутарх следующим образом передает их содержание:
«Одна из его [т.е Ликурга – А.Т. ] “ретр”… запрещала иметь письменные законы, другая была направлена против роскоши. Крыша в каждом доме могла быть сделана только одним топором, двери – одною пилою; пользоваться другими инструментами запрещалось. [ …]
Известна также третья “ретра” Ликурга, где он запрещает вести войну с одними и теми же неприятелями…» .
Если «Большая ретра» сформулирована как изречение оракула, то «малые ретры» по своей форме напоминают скорее ясные и четкие рескрипты, направленные на регулирование общества в известном направлении. В отличие от ранних законов они обладают однозначностью и вместе с тем привычной для спартанских документов лаконичностью формулировок. Хотя не известно, имел ли к их изданию отношение Хилон, во всяком случае появились они не ранее VI в. по инициативе эфоров .
Особенно показательна вторая из «малых ретр», направленная на регулирование вида спартанского жилища. Ограничение используемых инструментов фактически означало запрет на создание тех или иных из удобств, какими могли обеспечить себя сравнительно более состоятельные спартиаты. Все жилища гомеев (раных) должны были иметь одинаковый простой, сельский вид времен архаики, и во многом это стремление законодателя осуществилось – во всяком случае нам ничего не известно о существовании в Спарте дворцов или сколько-нибудь выделяющихся по внешнему виду и благоустройству жилищ.
Вопрос о «реформах Хилона» тесно связан с так называемой теорией «переворота VI века», согласно которой в этот период в спартанском полисе происходит целостная консервативная реформа, берут верх милитаристские элементы, настроенные на замыкание Спарты от внешнего мира и в именно в этот период формулируются те положения, которые в последующем (через искусственную архаизацию или намеренное фальсифицирование, «удлинение» истории Спарты) будут связаны с именем Ликурга .
Действительно, на VI век приходится затухание ранее довольно интенсивной культурной и художественной жизни Спарты. Перемена ощущается даже в списках победителей на Олимпийских играх. Победы спартиатов «резко прекращаются» после 576 года – «таковую можно отметить только в 552, потом можно насчитать отдельных двенадцать побед, равномерно распределенных по промежутку 548 – 400 гг., и, наконец, одну в 316» .
Если изоляционистских, а во многом и ксенофобских тенденций в спартанском обществе отрицать невозможно, то нельзя согласиться с теорией, утверждающей резкий и радикальный характер происшедшей перемены, будто бы прервавшей постепенное и вполне традиционное развитие спартанского общества, аналогичного до того момента иным греческим полисам. На наш взгляд более верно говорить о постепенном нарастании такого рода процессов, заложенных отчасти уже в раннем законодательстве Ликурга, а в особенности с теми социальными традициями и ценностями, что были присущи спартанскому обществу уже с VIII – VII вв.
Чем более интенсивно меняется окружающий греческий мир, тем более заметным становится отличие спартанского общества и тем более последнее – избрав в качестве модели социального развития стабильность и замкнутость правящего слоя, покоящиеся на изоляционизме от иных групп и их в том числе насильственном вытеснении или подавлении – тем более спартанское общество начинает обособляться от окружающего мира, начинает движение в сторону как сознательной, так и бессознательной архаизации. И значительную роль в этом процессе сыграло становление эфората – учреждения, охватывающего все стороны гражданской жизни, способного поставить их под свой контроль, и в первую очередь процесс воспитания спартиатов .
Общая характеристика спартанского общества. Система воспитания. Внутри спрартанского общества не было demos ’а в античном понимании этого слова – т.е. «народа» в смысле противопоставления большей части полноправного в гражданском плане населения небольшой группе знатных и богатых. Реформа Ликурга и последовавшие за ней частные меры привели к расширению аристократии, в юридическом смысле, таким образом, что она включила в свой состав все полноправное население, образов сословие спартиатов или гомеев (равных).
В результате внутренней эволюции VIII – VI вв., вызванной во многом обстоятельствами двух мессенских войн, Спарта преобразилась в военный лагерь, а ее граждане – в военную касту, от спаянности и единомыслия которой зависело выживание государства. Идеология братства и сотрудничества стала основной в спартанском обществе, вытесняя на второй план и вовсе ставя под подозрение в качестве социальных ценностей такие преимущества, как богатство или знатность. Последняя в Спарте не оспаривалась, но явно не почиталась как самодостаточное решающее основание для первенства в обществе – самый знатный спартиат для того, чтобы получить права гражданина, должен был успешно пройти весь положенный путь воспитания. Знатность, разумеется, давала некоторые преимущества – и подчастую довольно значительные – но для того, чтобы реализовать их, спартиат должен был подтвердить свой гражданский статус всем образом жизни, поведением в соответствии с правилами, признаваемыми равно обязательными для всех.